ВЕСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ

– А здесь у нас участок лаборатории штаммов, – распахнул референт дверь.
«Каких ещё штаммов? – пытался вспомнить Иван Ильич. – Долго я не смотрел своё хозяйство».
Он и сейчас не выбрался бы пройтись по комнатам своего института вакцин, занимавшего два здания, соединённых длинным переходом по второму этажу. Но выезжал с визитом в Китай в такой же по профилю институт и назад должен был вернуться с китайцами, которые обещали денег под совместный проект. Потому и решил директор пройтись по вверенному заведению, чтобы потом составить маршрут для гостей.

– А, это отдел Вострикова, – вспомнил, наконец, директор.
– И что вы меня сюда завели? – с раздражением буркнул он референту. Он недолюбливал щуплого, едкого Вострикова, и через него перенёс нелюбовь на весь отдел.
Референт чуть помедлил с открытой дверью, Иван Ильич не собирался переступать порог и тратить своё драгоценное время на осмотр участка. Но тут директор заметил в ряду сотрудниц, прилежно склонившихся над окулярами микроскопов, молодую красивую блондинку и что-то смутно вспомнил.
– Да, это она, – взбрыкнуло в мозгу, и уже знакомое состояние восторга, смешанного с горечью недоступности, вновь наплыло на него.
Как-то шёл директор в сопровождении свиты по длинному коридору перехода. Переход, с широкими окнами с двух сторон, насквозь пропитался солнцем, а через открытые фрамуги со двора доносился тот особенный, загадочно возбуждающий терпкий аромат, который бывает только раз в году – ранней весной.
Навстречу конклаву руководящих лиц шла высокая белоголовая девушка. В белом халате, руки в карманы, прямая фигура с приподнятой головой, её взор скользил сверху идущих навстречу, как будто все ей были безразличны. Иван Ильич, шагающий на полкорпуса впереди толпы, залюбовался грациозной выверенной походкой стройных ног с полноватыми икрами, сопровождаемой чётким перестуком каблучков. По мере приближения он переключил внимание на лицо девушки, поразившее его гордой статичной красотой и ничуть не изменившимся выражением при виде шагающего навстречу начальства.
– Кто такая? – спросил директор шёпотом, полуобернувшись к референту.
– Лаборантка из отдела Вострикова, – ответил тот, скользнув восхищённым взглядом по красавице, которая обошла кортеж, так и не замедлив шаг, лишь чуть отклонившись в сторону к окнам.
Ивану Ильичу почудилось, что в острый аромат весны со двора на миг ворвался из–под халата лаборантки взбудораживший его запах девичьего тела.
– Весна, – думал Иван Ильич, не слушая что-то бубнящего ему на ухо заместителя, – моя шестидесятая весна. Как быстро мелькает жизнь, заботы, заботы, ответственность, и ничего для души...
Директор переступил порог комнаты. Женщины ещё тщательней прильнули к окулярам микроскопов, видимо, такую инструкцию дал Востриков на случай посещения начальством. Тут же, откуда ни возьмись, подскочил он сам и затараторил про научные достижения лаборатории.
– Какой штамм вы изучаете? – шагнул Иван Ильич к столику лаборантки, гипнотически притянутый ошеломительной округлой задницей лаборантки. Она сидела на маленькой табуретке, словно предназначенной для демонстрации внушительной части тела.
Девушка оторвалась от микроскопа и повернула лицо.
Огромные спокойные глаза, прямой римский нос и чуть тяжеловатый подбородок придавали красавице невозмутимый и гордый вид, который смягчался непослушным локоном, выбившимся из-под белой лаборантской шапочки.
– Вагиналис нозокомиальный, обработанный противопротозойным препаратом, – прозвучал мягкий грудной голос.
– Господи, она занимается исследованием секрета, наверняка собственного, взятого из глубин её восхитительно пахнущего влагалища, – подумал Иван Ильич. В его институте практиковались заборы разных проб непосредственно у сотрудников, обеспечивающие свежесть препаратов и дающие, одновременно, дополнительный заработок донорам.
Опять ему показалось, что то ли от предметного стекла микроскопа, то ли из под распаха халата лаборантки пахнуло еле уловимым ароматом девичьей плоти, так захмелившем его в переходе.
– Мы получили первые результаты, пролонгирующие овуляцию, – подскочил вёрткий Востриков.
– Да? – заинтересовался директор.
– Как вас зовут? – обратился он к девушке.
– Лена.
– Зайдите ко мне с непосредственными данными, – сказал Иван Ильич.
– Я посмотрю сам, – отмахнулся он от назойливого начальника отдела, пытавшегося встрять в контакт высокого начальства с простой лаборанткой, не предусмотренный неписаными законами субординации.
Директор порядком устал от хождения по длинным коридорам и множеству комнат и задремал в кресле, закрыв глаза.
– Запишитесь на приём и приходите в четверг, – услышал он из-за неплотно прикрытой в «предбанник» двери резковатый голос своей, уже пожилой, секретарши.
– Но он сам просил меня зайти, – послышался спокойный грудной голос.
– Заходите! – нажал Иван Ильич кнопку громкоговорящей связи.
Лена вошла и остановилась, держа перед собой розовую папку с результатами наблюдений.
– Садитесь, – показал директор на кресло, ближайшее к нему, стоявшее не за столом, а сбоку, туда усаживал он приглашённых для доверительной беседы.
– Вера Васильевна, нам кофе, с чем у вас там есть?
– Есть эклеры, Иван Ильич.
– Хорошо.
Девушка прошлась по кабинету прямой естественной походкой, цокая по паркету, положила перед начальником папку и уселась в кресло вполне непринуждённо, закинув одну ногу на другую.
В этот момент опять почувствовал Иван Ильич короткое дуновение волнующего запаха.
- Прямо преследует, – подумал убелённый сединами учёный, еле оторвался от созерцания влекущих конечностей и открыл папку.
- Так и совратиться недолго, – усмехнулся он, вспомнив и свою добрую, молчаливую Дарью Сергеевну и своих взрослых уже детей.
Дочка Ирина лежала в родильном на сносях, и папа хотел уехать сегодня пораньше, чтобы посетить её и приободрить.
Секретарша принесла поднос, на котором стояли две тарелочки с кофе и пирожными, и неодобрительно зыркнула на ноги лаборантки.
– Я занят, – сказал ей начальник, – никого не впускайте.
– Хорошо, – ответила вышколенная долгим сотрудничеством дама и удалилась, плотно прикрыв дверь.
Что-то не лезли в голову учёному результаты эксперимента из папки.
– Давно вы у нас? – передал он девушке тарелочку.
– Третий месяц.
– Прямо после школы?
– Нет, полгода училась на курсах лаборантов при институте.
– О, да вы уже со стажем, – похвалил директор. – Нравится работа?
– Интересно, только скучно, – ответила блондинка.
– Вы откровенная девушка, сейчас трудно попасть на такую работу.
– Знаю, нас только двоих с курсов взяли.
– И точно, благодаря вашей неотразимости.
– Мне часто говорят это, – не смутилась красавица.
– Надоело, особенно из уст пожилого человека? – усмехнулся Иван Ильич.
– Знаете, у меня нормальное отношение к… взрослым мужчинам, – чуть запнулась она, – наверно, благодаря папе, я у них поздний ребёнок.
– Знаете, Лена, у вас такая притягательная и вместе с тем недоступно гордая красота.
– Ну, как сказать, – девушка отпила глоток кофе и переложила ноги наоборот, впрочем, вполне естественным движением, но Иван Ильич воспринял его как возбуждающий элемент стриптиза.
Он повернулся в крутящемся кресле и вперился в огромные бирюзовые глаза собеседницы.
– Вы даёте мне надежду? – решился он ухватить быка за рога, его длительный опыт состоявшейся карьеры подсказывал, что часто выигрывают решительные, неожиданные действия.
– Вы о чём? – невинно спросила блондинка.
«Играет, или на самом деле простодушничает», – задался вопросом грешник, решившийся уже идти напролом, однако его охладила эта строгая совершенная красота её лица, к которой страшно подступиться любому мужчине.
– У вас, наверно, есть близкий друг? – спросил он.
– Друзья есть, близкого нет, – ответила девушка.
Иван Ильич осмелился совсем, придвинулся с креслом на колёсиках и положил обе ладони на обжигающе горячие, так ему показалось, бёдра красавицы.
Она шевельнула ими, издав вновь упоительный запах, и застыла.
Игрок ва-банк забыл про семью и Дарью Сергеевну.
– Мы поедем с тобой в Китай, я зачислю тебя в штат личным секретарём, – зашептал он.
Девушка мягко сняла его руки с бёдер и ответила:
– Вам нетрудно сначала написать приказ об этом.
Иван Ильич повернулся к компьютеру, стоявшему с другой стороны стола, нажал пару клавиш и сказал:
– Видишь, здесь уже подготовлен приказ, осталось вписать только имя, мне на самом деле нужна красивая девушка-секретарь для сопровождения в Китай – не ты, так другая.
– Вписывайте, – сказала Лена и передала ему, вытащив из кармана, свой пропуск.
Директор постучал по клавиатуре. Потом запустил принтер и нажал кнопку вызова секретаря.
– Оформите это через отдел кадров, – протянул он листок и добавил:
– Вам, Вера Васильевна, придётся остаться здесь на период командировки, кто ещё может заменить меня, кроме вас.
– Слушаюсь, Иван Ильич, – согласилась безнадёжно секретарша и вышла.
В кабинете повисла томительная тишина. Лена улыбнулась и откусила кусочек пирожного с кофе, но не проявляла никакой другой инициативы.
«Куй деньги, не отходя от кассы, – носились мысли в мозгу мужчины, – взялся за грудь, говори что-нибудь. Короче, надо закреплять успех».
Он был уверен, что опытная секретарша никого без спроса не допустит в кабинет, и решил действовать.
Мягко, но настойчиво вытянул тарелочку из рук девушки и поставил её на стол.
Потом встал перед ней на колени и притянул за руки к себе.
Почувствовав, как упругие груди податливо упёрлись прямо в его лицо, к носу («О, запах, какой запах!»), он встал и, приподняв благоухающее чудо из кресла, впился в её губы.
Лена не ответила ему, но и не сопротивлялась. Иван Ильич ощутил в своих штанах давно невиданное возбуждение и переместил дрожащие руки под юбку красавицы. Он нащупал скользкие нейлоновые трусики и попытался их сдёрнуть. Не удалось, трусики пружинили, зацепляясь сзади за выступающую, чуть не под прямым углом обалденную выпуклость.
Мужчина развернул девушку и наклонил над креслом. Ему удалось, наконец, сдёрнуть упрямый предмет, проехав казанками по ослепительно белым ягодицам. Лена не сопротивлялась и покорно оперлась руками о подлокотники.
В промежности обнажённого центра мироздания открылось чудное видение алых налитых губ, густо обрамленных со всех сторон тёмной шерстью.
Страдалец, наконец, надёжно уловил расширенными ноздрями умопомрачительный аромат плоти и чуть не задохнулся, не желая выпустить его из лёгких.
Он лихорадочно сбросил собственные принадлежности и болезненно втиснулся в тесную щель блаженства.
Но тут, то ли от боли поспешного вторжения, то ли потому что опомнилась, девушка яростно оттолкнула мужчину всей силой крепкого тела и закричала, а он с грохотом опрокинул ударом туловища свой трон на колёсах и упал на пол.
На шум в кабинет ворвалась секретарша в сопровождении референта и Вострикова, пришедшего в приёмную на всякий случай, если понадобится.
Красавица сумела быстро вернуть трусики в подобающее положение, а Иван Ильич предстал перед сотрудниками распростёртым на полу в неприглядном виде со спущенными штанами.
Директор вздрогнул и… проснулся. Он на самом деле лежал на полу, видимо, дёрнувшись во сне с упавшего при этом кресла. Вера Васильевна, вбежавшая в кабинет, старалась приподнять грузное тело изо всех своих слабых сил:
– Иван Ильич, ой, Иван Ильич, – стряхивала она пылинки с костюма начальника, нельзя же так переутомляться! Сейчас вызову машину, отправлю вас домой, тут Дарья Сергеевна звонила, у вас… У дочки Ирины мальчик родился. Я заглянула в кабинет, а вы спите от усталости.
– У Ирины сын! – пришёл в себя директор, – вызывайте машину!
– Да, Иван Ильич, тут ещё лаборантка Лена из отдела Вострикова полчаса сидит, говорит, вы велели ей зайти с бумагами.
– Лена? Какая Лена? Свяжитесь с Востриковым и скажите, чтобы сам носил мне бумаги, нечего девочек посылать!