Волшебная сила слов

В западной Амазонии, на стыке Бразилии, Перу и Эквадора есть регион, где живут несколько десятков индейских племён общей численностью не более пятидесяти тысяч человек.

В западной Амазонии, на стыке Бразилии, Перу и Эквадора есть регион, где живут несколько десятков индейских племён общей численностью не более пятидесяти тысяч человек. Дороги в тех краях ещё те, расстояния приличные, племена эти в течение столетий были изолированы друг от друга, поэтому языки (кстати, все бесписьменные) существенно между собой различаются. Народ местный, прямо скажем, "академиев" не кончал, да что греха таить, грамоте-то далеко не каждый обучен. И при этом средний тамошний индеец говорит по меньшей мере на десяти языках.

Племена там всё больше малочисленные (от 20 до 1500 человек), а общаться надо. И ведь общаются. И, что обидно, своими способностями даже особенно не гордятся. Пожимают плечами: а как же, ведь с этими надо так говорить, а вон с теми по-другому легче договориться.
Интеллигентный человек, конечно, возразит: что, мол, там за языки у дикарей? Твоя моя понимай - да и дело с концом!
Как бы не так! Языки группы тукано обладают сложнейшей морфологией, разветвлённой структурой глагола с количеством форм, гораздо большим, чем в европейских языках. Как же носители этих языков овладевают ими без учебников и грамматических справочников?

Ответ, на мой взгляд, очевиден: Они просто не знают, что это трудно!
Любой, кто предложил бы им формальное описание структуры тех языков, на которых они говорят, по меньшей мере рисковал бы стать мишенью для стрелы, отравленной смертельным ядом кураре.
А вот другой пример. Зачем носителям арчинского языка, которых всего тысяча и которые все живут в одном дагестанском селе, 16 падежей и 8 классов существительного, 17 видо-временных форм и 10 наклонений глагола? Сами-то они об этом богатстве и понятия, скорее всего, не имеют, но ведь пользуются им!
Принято считать, что эволюция - это развитие от простого к сложному. Но почему-то в языке всё происходит наоборот. Латынь, санскрит, старославянский, древнегреческий и древнеанглийский обладают гораздо более богатой и сложной структурой, чем современные языки, которые произошли от них. Архаичные языки, даже не имеющие письменной традиции, оснащены большим арсеналом средств для описания мира и отношения к нему человека.
Представляется, что у языков древности и у архаичных языков, существующих поныне, было какое-то более цельное, более непосредственное отношение к миру, в котором они возникли. Они воспринимают действительность как единое целое, в то время как современные языки стремятся как можно более рационально разбить вселенную на составные части и построить из них схему.

Недаром именно древние языки продолжают использоваться как языки богослужения.
Вселенная, как утверждают физики, возникла и продолжает возникать из бесконечно малой точки, в свёрнутом виде содержавшей в себе всё сущее. Так, может быть, и язык подобным же образом развивается постепенно из всеобъемлющего Слова, обладавшего всей полнотой знания об этом мире и творящего этот мир? Внешнее усложнение технологий в конечном счёте служит тому, чтобы сделать жизнь и её восприятие проще, разделить её на понятные элементы. Главное - это не забывать об изначальном единстве, память о котором способна сделать наше восприятие мира естественным и полноценным.
Представьте себе ситуацию. В стране (неважно какой) происходит революция. Меняется власть. Новый режим приступает к управлению государством. Попробуем угадать с трёх раз, какими будут первые шаги новой власти. Экономические реформы? Мимо. Реорганизация политического аппарата? Это потом. Тогда что же? Правильно, переименование всего, что только возможно переименовать.
Реформаторы как угорелые начинают смену вывесок. Новые (или забытые и незабытые старые) названия получают города и улицы, должности и общественные институты, учебные заведения и даже рестораны. Какая-то неведомая внутренняя сила повелевает: Хочешь, чтобы это стало другим? Назови это по-другому!

Что это за сила? Древний предрассудок или реальная потребность в действии?
Так было всегда. Слово всегда было инструментом творения и само было творением.
Египетские жрецы стремились познать истинные имена вещей, так как только истинное имя открывало "силу сияния слова". Кельтские друиды говорили с богами на понятном им "тайном" языке. Сакральные языки были и остаются частью практически любой культуры. А сколько разных странных, страшных и смешных законов и привычек связано с речью. От парламента до тюрьмы, от профессиональной среды до семьи - везде свой речевой этикет, свои нормы и свои табу.
Так обладает ли слово силой? Ну, силой не силой, а уж стоимостью точно обладает. Иначе почему у крупнейших мировых компаний такая непропорциональная здравому смыслу стоимость торговой марки? Слово "Кока-Кола" в стакан не нальёшь и не выпьешь, однако стоит оно больше, чем вся продукция и всё оборудование компании с этим названием.

Чем не волшебство? И в чём принципиальное отличие от тех культур, в которых медведя называли как угодно, только не медведем?
Когда читаешь описания первобытных обществ, складывается впечатление, что все эти поверья, связанные со словами, появились как проявление суеверий и невежества. И всё-таки странно: жизнь древних людей была и так непроста. Днём и ночью надо было выживать, искать добычу и не становиться добычей самому. Откуда тогда время и желание морочить себе голову, создавая сложнейшие системы условностей и запретов, связанных с языком, который, вроде бы, призван служить простой и самой прагматичной цели - общению.
А что если попробовать принять древние представления о силе слов, да не в переносном, а в самом буквальном смысле? Может быть, люди, живущие в симбиозе с природой, обладают не только более развитым обонянием, зрением и слухом? Известно, что наши предки видели в темноте, различали шорохи, недоступные современному уху и улавливали тончайшие запахи на огромных расстояниях. Вероятно, такое цельное и обострённое восприятие мира позволяет людям, воспринимающих себя как часть природы, различать какие-то тончайшие нюансы существующих во Вселенной взаимосвязей, в том числе и невидимых нитей, соединяющих воедино причинно-следственную цепочку мысль-слово-действие-явление. Тогда запреты на употребление одних слов и обязанность произносить в определённых ситуациях другие слова - лишь естественный и очевидный выбор, диктуемый здравым смыслом.
Правильно оформленная звуковая формула воздействует на среду, приходя в резонанс с её элементами. Учитывая теории голографического строения мира, можно вполне представить себе, как направленная вибрация изменяет структуру окружающего пространства.
Однако, если допустить возможность эффективного преобразования мироздания посредством слова, возникает вопрос: где список самых действенных заклинаний, с помощью которых мы немедленно устроим себе самый лучший из всех возможных миров?
Ну вот, к примеру, одно. "По щучьему веленью, по моему хотенью…". Берите на здоровье и пользуйтесь! Пробовали, и ничего не получилось? Значит, вам просто не довелось ни разу поймать щуку, поговорить с ней по-человечески и затем отпустить подобру-поздорову.
Обратите внимание, что даже в сказке про Емелю, кроме самого текста заклинания, присутствуют ещё два элемента, которые необходимы, чтобы наделить главного героя волшебной силой.

Во-первых, своего рода альтернативное сознание, отход от стандартного, стереотипного восприятия (говорящая щука - это явно нестандартная ситуация). Это как раз то состояние, к которому стремятся адепты самых различных духовных и эзотерических традиций. Оно позволяет видеть реальность под несколько иным углом и служит источником энергии веры.

Во-вторых, имеет место некий нравственный поступок, определённая жертва. Ведь чтобы запустить механизм причинно-следственной связи, надо сделать первый шаг, и тогда награда будет столь же неотвратимой, как и наказание. Проявить милосердие, отказавшись в холодный зимний день от наваристой щучьей ухи, - это же жертва, явно требующая воздаяния!


Источник: http://www.yaziki.ru
Автор: Д. Петров